«Я не понимаю», «Мне неловко», «Это странно», «Что сейчас нужно сделать». Вероятно, именно эти фразы появляются в голове у тех, кто только начинает погружаться в актуальное искусство. Если честно, много здесь и не нужно – лишь эмпатия и открытость к непривычному. Сегодня, 29 апреля, в рамках Международного дня танца попробуем погрузиться в мир шума, где вступают в диалог пространство, движение и звук. И помогут нам в этом тульские перформеры Максим Фёдоров (Es Denkt), Самир Макеев и Олег Агафонов.

Терпсихора Сизифа

16+

Это название перформативной пьесы, которую играют ребята. В ней двое художников создают звуковую среду при помощи электронных и акустических элементов, а танцовщик телом реагирует на ритмы и шумы. В конечном итоге сам перформер становится их источником. Звук – как эхо движения, движение – как эхо звука.

Максим Фёдоров: «Эта пьеса про экзистенциальность (относящийся к существованию) и психоэмоциональное состояние. Терпсихора (древнегреческая муза танца) отражает именно последнее. Сизиф – это даже отсылка не к персонажу древнегреческой мифологии, а к Камю «Миф о Сизифе». Это целый трактат экзистенциальной философии, на который я опираюсь во время культурных поисков. Все кажется максимально бессмысленным без такого искусства». 

Олег Агафонов: «Удивительно, что некоторые вещи получаются нативным (естественным) путем. Это название отражает именно то, что делает Самир на сцене. Именно он выступает в роли танцовщика. Мы видим, как перформер упирается в стены помещения, с каким трудом это делается. Почему в названии есть отсылка к выражению «сизифов труд»? Танец не остается в истории. Он растворяется в пространстве и остается только в рамках опыта этого человека».

Во время репетиции складывается ощущение, что Самир не просто танцует, он, во-первых, шевелит пустое пространство и наполняет его жизнью, а, во-вторых, рассказывают зрителю свою историю. 

Олег Агафонов: «У Хайдеггера есть такой термин как dasein. Это экзистенциальное понятие, которое по-разному переводится. Ты делаешь какое-то действие сию минуту, и это про существование и ощущение себя здесь и сейчас. Это не что-то заученное наперед, ведь обычно танцовщик следует за записанной музыкой. В нашем перформансе Самиру приходится проживать историю в прямом эфире». 

Самир Макеев: «Я не знал, что будет происходить в процессе работы. Эта непредсказуемость, меня зацепила, потому что это реально похоже на прямой эфир. Внутренне я ощущаю себя пассажиром. Когда ребята создают звук, тело сразу цепляется за разные акценты». 

Абстрактное искусство в музыкальных звуках

Художник и дизайнер Олег Агафонов попробовал себя в непривычной роли исполнителя шумовой музыки.

Олег Агафонов: «Я этим направлением никогда не занимался. В детстве ходил в музыкальную школу, но играл именно на фортепиано. Просто так сложились обстоятельства, что попробовал использовать гитару на репетиции с ребятами, так меня и затянуло. Шумовая музыка похожа на ритмы и композицию в визуальном искусстве. Это абстракция, воспроизведенная в музыкальных звуках». 

Художнику интересна и близка эта тема, поэтому он с лёгкостью влился в подобный эксперимент.

Возможность столкнуться со своим внутренним миром

Максим Фёдоров – перформер, который рисует абстрактный экспрессионизм и играет музыку в жанре нойз (шум). 

Максим Фёдоров: «Я совмещаю эти две вещи в перформансах. В личном творчестве стремлюсь к быстроте. Хочу мгновенно прийти к написанию картины и показать перформанс. Время - это самый ценный ресурс. Делать мощные и быстрые вещи, соединять хаос звука и хаос живописи – это то, что я ищу». 

Совмещать живопись и музыку перформер начал только год назад. Хотя сам Максим считает, что нойз – это антагонист музыки. 

Максим Фёдоров: «Любое искусство, в том числе музыкальное, испытывает кризис. В момент, когда нет ничего нового, самое крутое – это окунуться в хаос, чтобы там освежить свое восприятие культурной среды. Помните, раньше телевизор ловил каналы от антенны с крыши: без сигнала были просто помехи –черно-белый шум, «мушки»? Если некоторое время на них смотреть - начнёшь видеть геометрические фигуры, которых там, конечно, нет. Их транслирует нам наше сознание. Тоже самое с noise музыкой: её можно использовать для изучения собственных мысленных реакций и откликов. Интересный опыт, уверяю! В моменты кризиса необходимо перезагружать себя, в том числе через шумовые эксперименты. Холсты живописи, показывающие не конкретный сюжет, а эмоциональное состояние, для меня более ценны. Здесь зритель сталкивается со своим внутренним миром и перезагружается».

Титаны танца

Танцовщик, педагог, перформер и участник танцевальной компании «Ника» Самир Макеев видит для себя возможность открыться иначе именно через современный танец. 

Самир Макеев: «Во время учебы я сразу заинтересовался современным танцем и хотел реализоваться через это направление. Я понимал, что этот вид танца мне близок по духу своей многогранностью. Стал искать танцевальные коллективы в нашем городе, чтобы подробно изучить его, и сразу же нашел танцевальную компанию «Ника dance company». После того, как связался с Вероникой Валериевной Орешкиной, она пригласила меня посетить урок и посмотреть, чем занимаются ее ребята. Придя на танцевальный класс, я был в шоке, насколько ее исполнители активно перемещаются в пространстве, танцуют и чувствуют себя в этом свободно. Ее танцовщики были похожи на титанов. Я представить себе не мог, что тело умеет так танцевать. После увиденного я понял, что это мое и стал активно заниматься в танцевальной компании. Вероника Валериевна помогла найти мой смысл жизни и научила быть самим собой в танце. По сей день я чувствую в себе огромную силу, которая позволяет мне учиться, познавать различные техники современного танца и выступать на сцене».

В перформансе ребят Самир сочетает в своих движениях техники современного танца и инструменты импровизации. 

Тема раскрывается во время действия

Только звук, свет и танец – и больше ничего не нужно. Именно с такой картиной зрители столкнулись на выступлении. 

Олег Агафонов: «У нас нет плана, зато есть много идей, которые появляются во время работы и здесь же реализуются. Тема раскрывается глубже во время непосредственного действия».

Пьеса проходит буквально в прямом эфире, в ней нет ни сценария, ни плана, но репетиции все равно нужны?

Самир Макеев: «В основу перформанса закладывается определенная идея. Чтобы ее раскрыть, необходимо это опробовать. С каждой репетицией открываются новые честные и искренние вещи, в которые хочется углубляться. Когда ты погружаешься в работу, то появляется стиль. Во время такой деятельности выстраивается визуальная картинка: как правильно взаимодействовать со светом и тенью. Это работа и о человеке, и о пространстве, и о звуке, и о душе». 

Олег Агафонов: «Мы не заучиваем какую-то звуковую последовательность на репетициях. Просто настраиваемся, ищем точки, где можно синхронизироваться. Есть звуки, которые мы сохранили для условного повтора, потому что шум невозможно повторить до конца. Вместе с Максимом нашли идеальные моменты, которые сочетаются с танцем Самира».

Репетиция перформанса – это сопоставление комбинаций между разными людьми и их настроениями. 

Есть ли кульминация

Самир Макеев: «Мне кажется, что кульминация пьесы наступает, когда я проявляюсь еще в звуковой среде. Это будто зарождение жизни». 

По словам Максима Фёдорова, кульминация действия наступает, когда герой начинает себя проявлять не только в пространстве, но еще и в звуковой среде, становится одним целым со всем.

Ощущения внутри

В этой работе есть трио, и здесь нет игровых персонажей. 

Самир Макеев: «У каждого свои задачи. Мы друг другу помогаем, потому что ребята отталкиваются от меня, я - от них. Мне важно чувствовать, какие звуки предлагают Максим и Олег. Так я понимаю, как они чувствуют и слышат танцовщика. Когда играет определенный трек, ты можешь рассчитывать только на себя. В перформансе танцовщик зависит от музыкантов и наоборот. Мне очень приятно в этой работе вместе с ними творить». 

А стоит ли опираться на оценку зрителей? Или перформерам стоит быть автономными?

Самир Макеев: «Если думать, как оценят тебя другие, то лучше ничего не делать вообще. В процессе выступления, конечно, важен диалог со зрителем. Однако все равно артист находится в определенной роли и отчасти смотрит даже сквозь зрителя». 

Максим Фёдоров: «Я эмоционально наполняюсь, когда занимаюсь шумовыми экспериментами. И в моменте перформанса мне этого достаточно. Если бы находился на месте зрителя, то обязательно бы подвигался, чтобы пропустить звук через себя, оживиться и приобрести энергию». 

Как говорит Олег Агафонов, для него роль на перформансе даже слишком динамичная.

Олег Агафонов: «Я могу писать одну работу очень медленно и спокойно. Мне редко приходится делать что-то активное. Поэтому здесь для меня так много динамики, что словами не передашь». 

Ощущения после

После перформанса ребята были взбудоражены и долго не могли прийти в себя. 

Олег Агафонов: «Я очень доволен результатом, потому что у нас получилось создать связь между тремя разными людьми. После выступления ощущаю тревогу, нервозность и воодушевление».

Максим Фёдоров: «Я чувствую хаос, энергию и заряженность, будто мое сознание изменилось из-за эмоционального и культурного шокирования». 

Самир Макеев: «Сначала я пытался распространиться в пространстве и познакомиться с ним не только снаружи, но и внутри себя. Потом начал ощущать хаос, безумие и объемную пустоту. Духовное и физическое во мне общались друг с другом». 

А что же должен почувствовать зритель 

Максим Фёдоров: «Я бы хотел, чтобы зритель почувствовал, что искусство — драйв в первую очередь. Это сила, которая помогает жить, развивать критическое мышление, менять сознание. Оно может закрыть и тему безудержного потребления. Ознакомление с искусством намного этичнее, чем социальное поглощение материальных вещей».

Олег Агафонов: «Мы привыкли жить в материальном мире, где есть работа, зарплата, дом, и это постоянно повторяющееся колесо. Однако есть более сложные вещи, которые требуют нашего внимания, но при этом не дают каких-то четких ответов. Самое честное искусство, на мой взгляд, не учит чему-то и не пытается что-то доказать или объяснить. Мы не на уроке в школе, где необходимо рассказать, что пытался донести автор. Я думаю, что зрителю важно испытать эмпатию, задуматься, что есть что-то еще, какое-то другое мышление».

Самир Макеев: «Мне бы хотелось, чтобы зритель попробовал ощутить то, что мы с ребятами проживаем здесь и сейчас. Для меня важны диалог и рефлексия».

Само мероприятие прошло в пространстве F19, которое является частью «Союза». Автор концепции Андрей Колбасинов и креативный директор Виктория Салькова курируют творческие мероприятия, проходящие здесь. 

Как все-таки понимать искусство?

Художнику Олегу Агафонову, например, не нравится, когда искусство называют современным.

Олег Агафонов: «В какой-то момент «классическое» искусство тоже было актуальным или современным. И его тоже не любили, ненавидели и не понимали. Искусство — это математика. Чтобы складывать, необходимы цифры. И для этого важно иметь бэкграунд. Хорошее «современное» искусство требует подготовки смотрителя, слушателя. Важно изучить экспликации и буклетики, чтобы базово понимать, что будет происходить в пространстве. Еще важна открытость к непривычному». 

Ранее Тульская служба новостей писала, как образ Льва Николаевича в городском пространстве трансформирует отношение к нему.