В материале ТСН24 доктор филологических наук, ведущий научный сотрудник Института лингвистических исследований Российской академии наук Валерий Ефремов рассказал, какие тенденции существуют в современном русском языке, почему могут меняться ударения, зачем нужны новые феминитивы.

Ударение в слове «звонИт» в будущем станет падать на корень «звОнит». Об этом заявила главный научный сотрудник Института русского языка имени В. В. Виноградова РАН Мария Каленчук в интервью РИА Новости.

Правда ли это? Значит, скоро возникнет новая норма? Какие ещё привычные нам ударения изменятся? Почему тогда нельзя говорить «грАффити», а предпочтителен вариант «граффИти». В чём разница? Почему в одних случаях норму можно подвинуть, а в других – нет?

Ударение в слове «звонИт» неизменно во всех последних орфоэпических словарях и в нынешнем, который опубликован в 2025 году на сайте Института русского языка, где он и разрабатывался. 

Этот орфоэпический словарь чётко показывает, что в глаголе «звонИть» ударение падает во всех формах только на окончание. 

Одновременно Мария Леонидовна Каленчук сказала в интервью правильную вещь. Наши внуки и правнуки действительно будут говорить «звОнит», потому что у глаголов на –ить ударение с конца XVIII века начало смещаться с окончания на корень. Под ту же самую тенденцию попадает и глагол «звонить». 

В качестве примера я обычно привожу стихотворную строчку из басни Ивана Андреевича Крылова «Стрекоза и Муравей»: «оглянуться не успела, как зима катИт в глаза».

«КатИт» - нормальное ударение для конца XVIII – начала XIX века. В современном русском языке мы, конечно же, скажем «кАтит». Это закономерность развития языка, которой уже больше двух веков. 

Почему глагол «звонИть» пока не прогибается окончательно? В XIX веке этим глаголом практически не пользовались, потому что никаких телефонов не было. В первую очередь он употреблялся тогда, когда речь шла о колокольном звоне. В XX веке сначала появились стационарные телефоны, а потом мы ещё и к мобильным привязались, поэтому этот глагол стал очень частотным. 

Ровно ту же судьбу, кстати, уже прошёл глагол «включИть». В советской школе нам говорили, что в нем ударение всегда ставится только на окончание: «включАт», «включИт», «включИм». В современном «Большом орфоэпическом словаре русского языка» впервые с пометой «допустимо» появилось «вклЮчит».

Всё, что касается глаголов на –ить – это старая история сугубо русских слов. «ГраффИти» – это заимствование. 

Когда мы говорим о граффити, то думаем о разнообразных рисунках, которые наносятся на стены зданий, лифтов, но этот термин существует в археологии давно. Уверен, что в и Тульском кремле где-нибудь есть зарубки на кирпичах, созданные несколько веков назад. Такого рода надписи на стенах храмов, крепостей, могильных камней уже давно называли «граффИти». Не было никакого «грАффити», поэтому основания менять ударение просто нет. 

Никто никакие нормы никуда не двигает. Лингвисты не запрещают что-то говорить и не принуждают говорить только каким-то определенным образом. Учёные лишь фиксируют те или иные тенденции и нормы.

Социолингвистические исследования показывают, что огромное количество носителей русского языка используют глагол «включИть» в форме «вклЮчит». Раз эта критическая масса уже набрана, то и словарь решил допустить эту форму наряду с правильной, старшей нормой «включИт».

Топонимы славянского происхождения, оканчивающиеся на «о», должны склоняться. Сейчас мы видим обратную тенденцию, почему это происходит? Возможно ли, что литературная норма изменится?

Топонимы на «о» склоняются и в ситуации с использованием родового слова, и без него: из деревни Простоквашина и из Простоквашина, в деревне Простоквашине и просто в Простоквашине. 

Что сейчас действительно меняется? Широкое отсутствие склонения у таких названий впервые фиксируется в середине XX века, во время Второй мировой войны. Необходимо было ежедневно, чуть ли не ежечасно, давать сводки с линии фронта. В результате приняли решение, что топонимы на «о» не будут склонять, чтобы избежать двусмысленности и точно знать, где происходят те или иные военные действия. 

В качестве примера можно привести два названия: город Пушкин, который находится под Петербургом, и город Пушкино, который находится под Москвой. Чтобы избежать недопониманий, решили не склонять топонимы на «о». 

В 80-е годы XX века в «Русской грамматике» мелким шрифтом по поводу топонимов на «о» было сказано, что в разговорной речи допустимо их не склонять. 

Если же говорить масштабно, то несклонение топонимов на «о» — это проявление в русском языке аналитизма. На наших глазах ровно то же самое происходит с составными порядковыми числителями. Люди не всегда склоняют все элементы сложных и составных числительных. Это ещё одна тенденция, которая характеризует аналитизм русского языка. 

Действительно удобнее не склонять такие слова. Зачем, ведь и так все понятно? 

Однако все топонимы на «о» — это такие же существительные среднего рода, как «окно», «зерно», «колесо». Мы и окно, и зерно, и колесо склоняем. Значит, необходимо склонять и топонимы на «о». Этого требует грамотная речь образованного человека. 

Ранее Тульская служба новостей писала, почему правильно говорить и писать «в Щекине».

Сейчас в язык приходит очень много заимствований. Что дальше? Они будут закрепляться в словарях?

Я бы не сказал, что прямо сейчас происходит огромный прилив заимствований. Это было характерно для 90-х и начала 2000-х годов. Мне кажется, что сейчас поток такого рода слов уменьшился. Однако за последние два-три года практически в любом СМИ были упомянуты «несчастные» кринж, краш, чилить, форсить и что-нибудь в таком духе. Это неуникальный сюжет в истории русского языка.

Мы можем вспомнить, что как минимум с XVIII века русский язык неоднократно попадал под волны заимствований. Если мы говорить о Петровской эпохе, то мы активно заимствовали из голландского, немецкого, чуть позднее итальянского. Вторая половина XVIII века и практически большая часть XIX века – это французский язык. Конец XIX века и первое десятилетие XX века – это немецкий язык. В XX веке, в первую очередь во второй его половине, пришло огромное количество англицизмов. 

Мы живём в «глобальной деревне», если пользоваться знаменитой метафорой Маршалла Маклюэн. Сейчас практически в любом языке обязательно есть заимствование из английского языка. Более того, не существует языков, где заимствований бы не было. Можно в качестве примера привести такой абсолютно уникальный случай, как иврит. В этом языке действительно почти нет заимствований, потому что его создатели изначально пошли по пути сохранения уникальности собственного языка.

Все же остальные языки, которые существуют на протяжении веков, в их числе - русский, всегда имеют какие-то заимствования.

Будут ли новые заимствования закрепляться в словарях - посмотрим. Какие-то слова останутся точно. Как можно представить XXI век без заимствования «искусственный интеллект»? А это калька с английского artificial intelligence. Или другой пример – нейросеть. Это слово не придумано русским языком, оно было калькировано из английского языка. Мы никуда не денемся от слова компьютер, которое тоже создано не в русском языке. Что-то закрепится, а что-то уйдет. 

Во второй половине XVIII века – в первой половине XIX века ситуация с заимствованием была гораздо тяжелее. Хочу напомнить нашим читателям, что Татьяна Ларина, как известно, письмо-то писала не по-русски, а по-французски, потому что не могла изъясняться на русском языке так тонко, как ей бы хотелось, а на французском у неё получалось. 

Не надо демонизировать заимствования, ведь они были всегда. Есть мотивированные заимствования, которые остаются в языке и потом попадают в словари, а есть немотивированные, которые со временем уходят. Мало кто сейчас использует слово «этуалька» или «мовешка» из языка барышень Смольного института. 

Эти слова оказались ненужными так же, как, мне кажется, обязательно уйдет «краш» для обозначения возлюбленного или предмета воздыхания. А вот «кринж» представляется мне достаточно удачным, потому что обозначает то явление, для которого нет отдельного названия в современном русском языке. Правда, такого рода прогнозы делать бесполезно, необходимо посмотреть через 15-20 лет, что действительно останется, а что нет. Кстати, обязательно придёт что-то новое, потому что язык не может стоять на одном месте. Он всегда должен развиваться – в этом залог его выживания. 

Почему люди сейчас употребляют «крайний» вместо «последний»? И может ли это тоже стать нормой когда-то?

Да, к сожалению, надо сказать, что культура речи современного человека действительно не улучшается. И пример со словом «крайний» – это хороший показатель того, что происходит в языке. Впервые «крайний» вместо «последний» фиксируется уже в середине XX века. Много об этом говорили, когда СССР начал покорять космос. Тогда появилась такая опасная профессия, как космонавт. А у космонавтов появилось определенное количество разнообразных ритуалов и примет. Видимо, тогда же появился миф о том, что слово «последний» значит финальный, заключительный. Поэтому до сих пор и пожарные, и работники МЧС, и пилоты, и лётчики-испытатели, и космонавты стараются избегать слова «последний» в отношении рейса, полета, заплыва, погружения и так далее. 

Это совершенно мифологические, очень древние пласты сознания, и не мне, как лингвисту, осуждать кого-то за такие вещи. Мы же понимаем, что огромное количество русских людей не только мысленно плюёт через левое плечо, когда видит перебегающую чёрную кошку. Те же самые мифологические механизмы оберега связаны с вытеснением словом «крайним» хорошего слова «последний». 

Сейчас это становится действительно огромной проблемой. Ещё в 60-70-е годы специалисты по культуре речи много писали о том, что крайний – это тот, который находится на краю: крайняя изба в деревне, крайний участок леса. Последний – это тот, например, который стоит в конце, в очереди, в какой-то череде. Естественно, когда мы говорим о рейсе, о поездке, о заплыве, то они последние, не крайние. Сегодня эта дурная тенденция смешения двух слов получила новое рождение. 

Может ли это стать когда-то нормой? К сожалению, может. Я бы не хотел, потому что, мне кажется, в литературном языке каждое слово должно всё-таки иметь ограниченное количество значений.

Если каждый образованный человек понимает разницу между «крайним» и «последним», то нет нужды смешивать эти глаголы. Но, к сожалению, может повториться история с ударением в формах глагола «включить», и когда-нибудь крайний возобладает. Мне бы не хотелось, но лингвисты лишь фиксируют то, что происходит в языке и обществе.

Выражение «от слова совсем» сегодня плотно вошло в нашу жизнь? Является ли оно ошибкой или недопустимым? 

Пример конструкции «от слова совсем» – это не то чтобы ошибка. Изначально кто-то довольно-таки неплохо поиграл. Есть такое важное понятие для современной науки – языковая игра. 

Кто-то ведь придумал говорить про заклятого друга. Мы знаем, что вообще-то друг бывает лучшим, отличным, хорошим, а заклятым – только враг. Когда-то кто-то решил, а почему бы не поиграть с языком и не придумать заклятого друга. Мы можем услышать и такое, как будто бы неправильное употребление. Таким же образом из какой-то языковой игры возникла конструкция «имеет место быть». Она имитирует канцелярскую речь XIX века. Это сочетание пошло в народ, и кому-то кажется, что оно правильное, но это не так. 

Когда я первый раз услышал «от слова совсем», то подумал, что это очередной пример языковой игры. Такой конструкции не существовало в русском языке никогда. 

Является ли оно ошибкой? Да, безусловно, оно нарушает нормы русского синтаксиса. 

Является ли оно недопустимым? Смотря с чем сравнивать. Все согласятся, что недопустимы нецензурные слова. «От слова совсем» уж точно не такая грубость, как «ложить» или «ихний».

И всё же я бы не рекомендовал использовать конструкцию «от слова совсем» - из-за чрезмерной употребительности оно быстро приелось.

Какие сегодня можно выделить тенденции в современном русском языке? Чего ещё ждать?

1. Влияние интернета на русский язык. Обратите внимание, как мы произносим заимствованное междометие «окей». Сейчас – это «ок», которое пришло исключительно из виртуального общения. Пока мы ещё не говорим «спс», но вполне возможно, что кто-то и так скоро начнёт. Интернет постоянно оказывает влияние на русский язык. Огромное количество неологизмов и разного рода инноваций появляются именно в интернете. Сейчас русский язык создается под стук клавиш ноутбуков. 
2. Вторая тенденция, конечно, рост заимствований, но мне кажется, что сейчас она всё-таки не так сильно себя проявляет, как еще несколько лет назад.
3. И третья – вульгаризация языка. Есть русский язык кодифицированный, то есть описанный в словарях и грамматиках. Однако существуют и другие страты языка, которые находятся за пределами кодифицированного литературного. Это территориальные диалекты, профессиональные жаргоны, просторечие, сленг – и все это давит на современный русский язык. Отсюда у старшего поколения возникает ощущение, что наш языка портится, загрязняется. С русским языком ничего страшного не происходит, он просто живёт и развивается так, как и все остальные языки. 

Как относитесь к ЕГЭ и ОГЭ по русскому языку и литературе? Как оцениваете грамотность людей сегодня?

Я бы не хотел говорить о ЕГЭ и ОГЭ по русскому языку и литературе, потому что это разговоры не о языке, а об организации школьного обучения.

Если же говорить про панические ощущения того, что люди стали менее грамотными, то это просто оборотная сторона той же самой интернетизации. Благодаря интернету, мы все теперь имеем возможность увидеть, как пишут и говорят обычные люди.

Феминитивы – да или нет? Станут ли они всеобщей нормой?

Феминитивы существовали всегда. В русском языке слова «жена», «сестра», «царица», «рабыня», «княгиня» существуют столько же, сколько и сам русский язык. Феминитивы есть во всех языках, в которых существует представление о грамматическом роде. 

Ваш вопрос о так называемых «новых феминитивах», которые именуют людей по профессии, специальности, сфере занятости и которых раньше как будто бы не существовало (хотя это и не всегда так).

Если говорить о словах авторка, поэтка, режиссёрка, профессорка, то здесь нашим читателям можно дать простой совет. 

Если человек так сам себя представляет, то имеет смысл уважать его. При этом если женщинам не нравится, когда применительно к ним используют такие феминитивы, то, конечно, их не надо так называть.

Феминитивы всегда были, однако список их меняется, потому что меняется общество. Есть слово почтальонша, которое раньше обозначало жену почтальона. Когда мы читаем тексты XIX века, надо чётко понимать, что это не женщина-почтальон, а жена почтальона. 

Я не понимаю, зачем ограничивать употребление феминитивов. Они позволяют с помощью языка сделать работу и профессии женщин более видимыми. 

Действительно ли на грамотность и речь влияет чтение?

Люди, которые много читают книги, обладают орфографической памятью. В интернете же часто можно увидеть неправильное написание того или иного слова. В результате у современного человека плохо формируется чёткий орфографический портрет того или иного слова. И это может привести к меньшей орфографической зоркости у современного человека. 

Естественно, чтение влияет на богатство речи. Огромное количество слов каждый из нас впервые узнал из печатного текста, а не из устной речи.

Язык действительно развивается, и он всегда лучше у тех людей, которые много читают.

Ранее в материале ТСН24 профессор кафедры русского языка и литературы ТГПУ им. Л.Н. Толстого, доктор филологических наук Дмитрий Романов назвал несправедливо забытые книги тульских писателей.