Выжить любой ценой

«Ни один материал не стоит вашей жизни», - вторили корреспонденты ведущих СМИ России и представители различных министерств и ведомств в течение недели слушателям курсов «Бастион».

С 3 по 10 июня на территории одной из войсковых частей Рязанской области прошли занятия по подготовке представителей средств массовой информации и пресс-служб для работы в экстремальных условиях. Обучение проходили 34 человека. Среди них – редактор ИА ТСН24 Антонина Маркова.

Этот материал написан от первого лица. Глупо описывать все, что произошло за эту неделю как будто со стороны, потому что ни кто-то третий, а именно я «взрывалась» на растяжках, попадала в засаду, оказывалась в плену и делала перевязки «раненным» товарищам.

На курсы экстремальной журналистики я мечтала попасть три года – почти с того самого момента, как окончила университет и пришла в профессию, но что-то не складывалось: то не успевала попасть в группу, то другие обстоятельства. И вот 3 июня мы с коллегой Сергеем Стариковым высаживаемся в Рязани. День «икс» настал, назад пути нет – позади Тула.

В течение недели нас ждали практические занятия, лекции и мастер-классы. Своим опытом делились военкоры Александр Сладков, Александр Коцюба, Максим Сиротин и Роман Косарев, а также Тимур Абдуллаев.

О сложностях работы в горячих точках рассказывали и представители Минобороны. Мы изучали виды мин и самодельных взрывных устройств, ходили по «минным полям», десятками срывали имитаторы растяжек, учились работать во время массовых беспорядков и пользоваться огнетушителями. Можно долго перечислять, через сколько занятий мы прошли и сколько листов бумаги исписали на лекциях в эти дни, но навсегда всем запомнится «попадание в заложники».

После обучения на полигоне, где мы отрабатывали сразу несколько задач, в том числе действия при засаде, нас увезли на обед. Вернее, так было объявлено вслух, но на самом деле у организаторов курса на нас были совсем другие планы. Проехав наш лагерь стало понятно, что, скорее всего, нас везут на захват. Этого момента мы ждали три дня. Ни то чтобы нам очень хотелось попасть в руки импровизированных террористов, просто было тяжело жить в постоянном напряжении. Хотелось скорее от этого чувства освободиться.

«Урал» и КамАЗ, на которых мы передвигались, ехали по незнакомой нам местности. Один поворот, другой, неожиданно на дороге появляется мужчина и тормозит колонну. Несколько секунд и со всех сторон началась стрельба, гремели взрывы. Кто-то пытался бежать из автомобилей, но выскочив из машин, сразу попадал в руки условным боевикам, которые буквально забрасывали журналистов в транспортное средство.

– Всем лежать, голову в пол, руки – за голову, – раздался громкий крик в «Урале». Захватчики уже залезли в автомобиль и продолжили стрельбу над нашими головами.

В ушах стоял сильный звон, чтобы его минимизировать приходилось сидеть с открытым ртом. По спинам «заложников» ходили «террористы». Через некоторое время автомобили тронулись с места. В пути подавить чувство тревоги помог один из важнейших советов психолога Алексея Захарова: пока человек думает, он не подвластен эмоциям.

«Машина едет, ее борты скребут ветки деревьев – значит, едем через лес, – анализировала я, лежа на сидении. – Под колесами звук, будто едем по воде – значит, проезжаем лужу».

В один момент меня усадили в проем между моим и впереди стоящим сиденьем. Из-за недостатка места, поза, в которой я находилась, чем-то напоминала писающую собаку: одна нога на полу, другая, не влезшая в проем, – почти в подвешенном состоянии.

Сложно сказать, сколько длился наш путь. Когда открылась дверь автомобиля, «заложников» начали вытаскивать по одному и сажать на землю, надевая на голову наволочки, а на руки – пластиковые стяжки.

«Заложников» вели по два человека. Стоит ли в очередной раз говорить, что вокруг нас и над нами велась стрельба и взрывались имитаторы гранат? Мы ползли, шли на коленях, бежали, спотыкались о камни, ветки и утопали в песке.  Нам кричали: «Сесть!», «Встать!», «Лечь!», «Ползти!». Кто не мог двигаться, выходил из игры и считался расстрелянным.  В наволочке время от времени не хватало воздуха, выбившиеся из косы волосы лезли в рот, нос и глаза. В такие моменты наши захватчики проявляли лояльность и ослабляли веревку. На зубах скрипел песок. Перед всеми стояла одна цель – «выжить» в этом испытании любой ценой.

Спустя некоторое время с тех, кто мог еще двигаться в плененном состоянии, сняли наволочки. Впереди был брод с глиняным дном, который должны были пройти даже те, кто сошел с дистанции. Спустившись в воду, я по пятую точку ушла в глину и песок. Потребовалось порядка пяти минут, чтобы самостоятельно оттуда выбраться.

Как только я ступила на твердую землю, меня снова «взяли под стражу».

Всех девушек завели в шалаш, ребят отправили в яму с водой. Мокрое тело облепляли суровые рязанские комары и мошки. Никто из нас не смел шевелиться, чтобы не привлекать внимание и не злить «террористов». Так и сидели мы N-ое количество времени в ожидании, когда нас поведут на допрос.

– Фамилия, имя, отчество? Откуда? Есть мать? А муж? – сурово спрашивал мужчина в балаклаве.

После допроса почти каждый оказывался «расстрелянным».

То, что происходило с нами в этот день – всего 10% от того, что может случиться в реальной жизни. После такой «тренировки» мы выдохнули спокойно. Но зря.

В пятницу в расположение лагеря приехали специалисты Учебного центра тактической медицины. Среди них – основатель УЦТМ – известный врач Артем Катулин, с громким и многообещающим прозвищем Доктор Зло. Вероятно, свое второе имя он получил благодаря методам, которые использует при обучении: во время тренировок он имитирует поле боя или любые другие экстремальные ситуации, в которых может оказаться человек.

Также тренировки по оказанию первой помощи проводили реаниматолог Георгий Калентьев и другой врач, имя которого оглашать не рекомендуется, назовем его С.

– Чтобы правильно оказать первую помощь, запомните алгоритм-аббревиатуру: Ж – жгут, О – обезболивание, П – перевязка. Запомнив эту «ЖОПу», вы никогда в нее не попадете, – наставлял врач С.

После трехчасового занятия все расслабились, но Доктор Зло пообещал «веселье или вечером, или ночью, или утром». Нервы снова натянулись, как струна.

Субботний день должен был начаться с традиционной зарядки. Выйдя за забор лагеря, мы увидели организаторов в полном составе. Нас рассчитали на «первый-второй».

– Сейчас что-то будет, – начали мы переговариваться, улыбаясь.

Но улыбка на наших лицах продержалась недолго. До первого взрыва за спиной.

– Вторые оказывают помощь первым. Наложить жгут на левую руку и правую ногу! На «культю» руки наложить повязку, – прозвучала команда организатора.

Пока мы возились друг с другом, врачи проходили с «инспекцией» и брызгали на лица и руки симулятор крови. Взрывы продолжали греметь. Это была только разминка.

После завтрака нас повели на «инженерные работы». Инженерные работы написаны в кавычках не случайно, с ними произошло то же самое, что ранее с обедом. Вместо того, чтобы отыскивать мины и растяжки, нас привели аккурат в руки наших старых «друзей», которые опять играли роль преступников. Все произошло по старой схеме: наволочка на голову, связанные руки за спиной. В этот раз «путешествие» по лесам было короче, но на пути был все тот же брод. До финиша связанными доходили не все,  «сдавшиеся» шли сами за колонной. Там-то нас и ждало все самое интересное.

Где-то в песках, предположительно, на карьере, нас ждал доктор Катулин. Здесь-то нам и предстояло сдать зачет по оказанию первой помощи. Сначала четверо тренировались на манекене, потом всех, в том числе тех, кто играл роль боевиков, разбили на группы. Нам предстояло сначала оказать условному раненому помощь, а потом эвакуировать его с поля боя.

– Думай! Думай! Думай! – постоянно кричал Катулин, подходя к тем, у кого не получалось с первого раза.

Мозг генерировал все то, чему накануне учили специалисты, а руки автоматически накладывали бинт на голову коллеги.

Маршрут эвакуации был тяжелым: сначала надо было взобраться на песчаную гору, высота которой составляла несколько метров. Ноги уходили в песок по колено. Потом спустить  «раненого» вниз и двигаться почти по тому маршруту, по которому нас привели на место: спускаясь и поднимаясь с носилками с обрывов, проходя через брод, утопая в глине. Все это время Доктор Зло создавал условия, приближенные к боевым.

Счет времени потерялся. По внутренним ощущениям транспортировка раненого заняла от 30 минут до часа.

Завершающей стадией зачета стала собственная эвакуация: нам предстояло проползти несколько десятков метров по траншее. Чуть выше постоянно велась стрельба, кто не мог ползти, тот слышал выстрелы аккурат рядом со своей головой, что давало мотивацию двигаться дальше.

Конечной точкой необычного маршрута стала яма, служившая условным лагерем сбора.

Несмотря на все сложности, зачет сдали все. Все 34 журналиста получили сертификаты об успешном окончании курсов.

Фото: Министерство обороны РФ, Союз журналистов Москвы