Монастырская жизнь окутана тайной — кажется, что за высокими стенами скрывается совсем другая реальность. Монастыри появились сотни и тысячи лет назад. И выглядели, как места для уединения и духовного поиска — куда люди уходили от мира, чтобы посвятить себя молитве и работе. Со временем они превратились в культурные центры, сохраняя традиции и передавая их из поколения в поколение. Здесь учили грамоте, писали книги, лечили и принимали путников. Современный монастырь — все еще закрытая, но уже не такая недосягаемая территория. ТСН24 посетила Богородице-Рождественский женский монастырь и выяснила, как живут монахини в современном мире, и почему женщины выбирают такой путь. Читайте подробнее – в этом материале.

Как мужской монастырь стал женским?

Богородице-Рождественский женский монастырь начал свое существование уже в ХХI веке. Точкой отсчета монастырской летописи можно считать 21 июля 2001 года, когда несколько монахинь во главе с матушкой Амвросией, по благословению архиепископа Тульского и Белевского Кирилла (Наконечного), начали созидание монашеской жизни в Горелках. До 2000 года храм существовал как приходской, а затем, когда настоятелем здесь был назначен иеромонах Андроник и вокруг него стала собираться братия, приход преобразовали в мужской монастырь. В 2001 году братия была переведена правящим епископом в Щегловский Богородичный монастырь (исторически являвшийся мужским и возрожденный как женский), а часть сестер женской обители переехала в Богородице-рождественский монастырь. Таким образом здесь и возник женский монастырь, рассказывают монахини.

«Наша матушка игумения была монахиней в Щегловском монастыре. Тогда здесь был мужской монастырь. Но позже владыка решил поменять их местами. Так, часть женщин прислали сюда, а часть отправили в Папоротку», – рассказывает монахиня Серафима. 

Казалось бы, обычный женский монастырь, который, по сути, ничем не отличался бы от других. Но с 2008 года монахиня матушка Амвросия решила организовать здесь приют для детей.

«Все началось с двух девочек»

Как рассказывает монахиня Серафима, изначально они хотели взять одну малышку к себе на воспитание. Тогда матушка-игумения посетила детский приют. Ее внимание привлекли две маленькие девочки – Вика и Кристина. Они были совершенно разные, и каждая имела свою историю и судьбу. Выбрать необходимо было лишь одну, но сделать это оказалось чрезвычайно трудно.

«Одна девочка была очень маленькой, хрупкой, с больными глазками. Другая же оказалась шустрой и активной. Однако выбрать предстояло лишь одну. Тогда матушка приняла решение взять обеих, поскольку, глядя на них, сердце просто разрывалось. С тех пор стало известно, что в этом монастыре проживают девочки из трудных семей, и нам впоследствии стали предлагать еще детишек», – вспоминает монахиня.

Все девочки живут в комнатах по двое – старшая с младшей. 

«Вы знаете, они могут обидеться, если вы скажете, что у нас приют. Нет, у нас большая настоящая дружная семья», – рассказывает женщина. 

Воспитанницы посещают обычную общеобразовательную школу, занимаются творчеством, посещают музыкальную школу, поют и устраивают концерты. Также ходят на службы. Особенно, говорит Серафима, девочкам нравятся ночные литургии. Но в приоритете именно школа!

Попадают дети сюда не от счастливой жизни. За плечами каждой — своя особенная история, услышав которую, по спине пробегают мурашки, а душа наполняется болью и состраданием. Их детство омрачено криками, жестокими ссорами, бесконечными побоями и страшным насилием. Эти тяжелые воспоминания останутся с ними надолго. Вероятно, навсегда. 

«А мы можем маму откопать? Я хочу ее сильно обнять»

Ксюша пережила потерю. Ей было 10 лет, когда умерла ее мама. Она работала в храме и воспитывала дочку одна. Женщину убила онкология. Обнаружили ее в тот момент, когда шансов на спасение уже не было. 

«Мама Ксюши работала уборщицей в храме. Девочка при храме росла. Отца у нее не было, единственная родственная душа, которая у нее была – это ее мама. Но внезапно у нее обнаружили онкологию на последней стадии. Из больницы женщину отдали умирать домой. И вот этот 10-летний ребенок самостоятельно ухаживал за своей мамой», – с ужасом вспоминает женщина.

Но в одну ночь мамы больше не стало. Она умерла у Ксюши на руках. Обратиться за помощью ребенку было не к кому... 

«Батюшка, который был при той церкви, где работала ее мама, предложил нам взять девочку к себе. И с тех пор она с нами. Период адаптации был крайне тяжелым и болезненным для нее. Когда Ксюше стало легче, они с матушкой часто ездили на кладбище. И в один момент она говорит: «А мы можем откопать маму? Я просто хочу ее взять и сильно обнять». Вы представляете, насколько было тяжело ребенку?», – рассказывает Серафима.

Постепенно Ксюша влилась в коллектив, ей стало легче. Ведь рядом были те, кто тоже испытал много боли.

А хочешь, я расскажу тебе историю про мои четыре жизни?

Еще одна героиня – девочка Катя. Монахиня Серафима рассказывает, что в монастырь она попала, когда ей было всего 5 лет. Эти недолгие годы Катя поделила для себя на «четыре своих жизни».

«У девочки было 4 отказа. Как-то раз я укладывала ее спать, и она мне говорит: «А хочешь, я тебе расскажу про свои 4 жизни?». Вы представляете, в 5 лет ребенок делит свою жизнь на 4 части? Сначала от нее отказалась мать, потому что хотела устроить свою личную жизнь. Тогда ее отдали бабушке. Однако бабушка вскоре умирает, и девочка попадает к дедушке, который не смог справится с Катюшей и передал ее в руки тете. Но и в этой семье ей не было покоя», – откровенно рассказывает женщина.

Супруг Катиной тети был против ребенка. Часто выгонял ее из дома и запирал в подвале, в котором Катя долго сидела без света, еды и воды. 

«У нас есть дети, которые к 5 годам пережили столько ужаса, который далеко не каждый взрослый смог бы пережить», – отмечает монахиня. 

Сейчас в монастыре 15 детей. Старшие уже поступили в высшие учебные заведения и потихоньку начинают строить свою жизнь.

Три сестры

Это была обычная семья – мама, папа и две прекрасные дочери, вот-вот должна была родиться третья. Но внезапно жизнь резко изменилась: отца не стало. Потеря любимого мужа привела мать к отчаянию, и единственным её спасением стал алкоголь и бесконечные гулянки. Забота о детях постепенно ушла на второй план, и девочки были предоставлены сами себе. Никто из близких родственников – ни бабушка, ни тетя, ни сама мать – не проявлял заботы и внимания. Так, во время очередной гулянки случилось несчастье.

«Однажды маленькая Кристина, младшенькая из сестёр, захотела пить. Увидев на столе стакан с прозрачной жидкостью, она подумала, что это вода, и выпила. Слава Богу сразу вызвали скорую и все хорошо закончилось! После этого случая, эту ситуацию взяли под контроль органы опеки и мать лишили родительских прав. Так девочек распределили всех по разным детским домам, а матушка наша их, и собрала всех вместе», – вспоминает монахиня.

После лишения родительских прав мать исчезла. Сейчас у девочек есть бабушка, дядя. Однако поддерживать связь с родственниками они никак не хотят. Боль, обида и воспоминания остались в их сердцах навсегда.

«Девочки выросли, все – умницы-красавицы. Старшая девочка уже замужем несколько лет, венчали их в нашем храме. Средняя тоже сейчас потихоньку обустраивает свое гнездышко. Младшая же успешно завершила обучение на эстетиста и теперь осваивает новую профессию. Им выгодно до 23 лет учиться, так как они получают социальные выплаты. Также сиротам государство предоставляет квартиры, на которые девочки потом и съезжают», – рассказывает женщина.

Монастырь – это мое призвание

Но кто они, эти монахини, которые стали не просто учителями и воспитателями для девочек, а родственными душами?

В обществе часто распространено мнение, что зачастую девушки уходят в монастырь из-за какого-то отчаяния, обиды и боли. Однако монахиня Серафима обращает внимание, что решение должно быть осознанным и исходить от всего сердца. 

«Я проживаю в этом монастыре уже порядка 15 лет. Мне было 25 лет, когда я решила покинуть реальную жизнь и обрести новую. Сначала всё казалось чуждым и незнакомым, особенно сложно было привыкнуть к религиозной стороне жизни: моя семья никогда не отличалась особой церковностью, посещение храма ограничивалось редкими визитами на Пасху, да и там я путалась, куда ставить свечи за здравие, а куда – за упокой. Постепенно привычка сменялась новым укладом жизни, открывающим передо мной целый новый мир. Монастырская жизнь оказалась именно той средой, где моё сердце обрело покой и уверенность. Я всегда говорю, что монастырь – это, как и профессия, это призвание», – рассказывает Серафима.

Но в каждом ли монастыре так?

Совсем нет. Именно здесь, говорит монахиня, она нашла то, что искала. 

«До переезда сюда я жила в другом монастыре, где тоже приходилось много трудиться, однако атмосфера была совершенно иной. Здесь особенное значение имеет присутствие детей. Постоянная забота о них, внимание к их нуждам и воспитание наполняют каждый день особым смыслом. Ты ощущаешь постоянную ответственность за каждого ребёнка, стараешься стать примером и опорой, поддерживая их духовное и нравственное развитие», – рассказывает монахиня.

Также женщина отмечает, что каждый желающий может попробовать пожить в монастыре в качестве паломника-туриста. В зависимости от времени года, им будут предоставлены разные виды работы. Например, если вы захотите приехать летом – вас ждут консервации, облагораживание территории и прочее. А если же осенью – предстоит уборка листьев, подготовка сада и огорода к зимовке, сбор урожая и переработка овощей-фруктов. Так, если человек чувствует себя в этом месте комфортно и как дома, определенно это его место, уверяет монахиня.

«Монахиней может стать любая незамужняя женщина, у которой либо нет детей, либо они уже совершеннолетние», – говорит Серафима.

Запреты и устав

По словам монахинь, в каждом монастыре существует свой обет и устав. Один из таких – отказ от замужества – обет целомудрия. При вступлении в монастырь, женщины добровольно отказываются от сексуальных отношений и обещают сохранять свою девственность. Это символическое обещание, которое они дают Богу, и они стремятся придерживаться его на протяжении всей своей жизни.

«Также еще есть обет нестьяжания. Это отказ от материальных благ и лишений. То есть мы ничего не наживаем. Обязательным является обет послушания — полное доверие и беспрекословное подчинение воле нашей духовной наставницы, матушки-игумении», – поясняет Серафима.

Подобно тому, как в обычной семье родители заботятся о детях, обеспечивая дисциплину и порядок, игумения руководит жизнью всей общины, направляя её членов на путь истинный.

«Как и в любой семье у нас есть свой уклад и порядок. И все мы слушаем нашу матушку. Быть игуменией – это очень тяжело. Каждый монах несёт ответственность лишь за свою душу, однако матушка берёт на себя особую миссию: она обязуется заботиться обо всех сестрах своего монастыря, принимая на себя обязательства перед Господом даже после своей земной жизни», – рассказывает монахиня.

Чем отличается мужской монастырь от женского?

По словам монахини, мужское и женское монашество одинаково, оба дают одни и те же обеты. Однако есть одно отличие.

«В женском монастыре служит всегда белое духовенство, то есть у нас только женатые батюшки. А в мужских – наоборот», – отмечает монахиня.

Серафима уверена, что женщинам в монастыре сложнее, чем мужчинам. 

«В каждом доме – одна хозяйка! А здесь все свое хозяйское нутро должен подчинить нутру матушки. И чем раньше девушка придет в монастырь, тем легче ей будет приспособиться к этим условиям и принять эти правила. Как мы говорим: «Дерево после 50-ти не гнется». И это действительно так! Мужчинам в этом плане проще. Потому что они с исторических времен всегда были, как команда: на охоте, в поле, поэтому армия для них – не проблема», – поясняет Серафима.

Каков распорядок дня?

«В 6:30 у нас утренние молитвы, в 8:00 – служба. Также в 16:00 – вечерняя служба. В течение дня каждый читает молитвенные послушания. Свободного времени практически нет. Потому что все свое время мы посвящаем детям. Всего за детьми присматривают три монахини: я, Феврония и Пиама. Вместе мы также делаем уроки несмотря на то, что у нас есть репетиторы», – рассказывает женщина.

Например, наша монахиня Феврония, помимо того, что следит также за детьми, расписывает иконы. На роспись одной иконы может уйти как от 2 недель до нескольких месяцев. Сама Феврония по образованию – экономист и научилась писать иконы уже в монастыре. Вот уже на протяжении 20 лет женщина живет при храме и называет это также своим призванием.

«Иконы пишут специальными минеральными красками. Например: азурит, лазурит, вивианит землистый (индиго минеральный), рибекит и т.д. Сначала мы делаем прорезь, потом опись и уже затем начинаем расписывать. И, конечно, молитва. Без нее ничего не получится», – воодушевленно рассказывает Феврония.

Также монахиня Серафима отмечает, что в течение дня они выходят за пределы монастыря: в магазин, в больницу, отвезти детей в школу. К женщинам также могут приезжать их родственники. Однако для Серафимы настоящая семья и близкие люди – это ее сестры-монахини.

«У меня есть семья. Конечно же, я поддерживаю с ними связь. Но, знаете, духовное родство сильнее, чем родство по крови. То, о чем я могу поговорить со своими сестрами здесь, того я не могу обсудить с родными людьми» Мы такие же люди, как и все. У каждого свои дела, работа, а главное – мы одна такая большая семья, которая не похожа ни на одну на свете», – в заключении говорит монахиня Серафима.