В УФСБ России по Тульской области рассекретили уголовное дело, которое было расследовано еще более века назад. В 1920 году столяра Степана Ярового приговорили к высшей мере наказания за шантаж и вымогательство. Обвиняемый выдал себя за сотрудника ГубЧК, а равно – дискредитировал Советскую власть, что каралось тогда максимально строго.

Уникальное дело

Для начала о том, почему это уголовное дело можно назвать уникальным? Хотя бы потому, что оно сохранилось до наших дней и корреспонденты ТСН24 получили возможность его изучить. Это десятки рукописных и печатных страниц разного размера с постановлениями, справками и заключениями, конверты с фотографиями.

Видеоверсия материала:

В чем обвиняли гражданина Ярового?

Степан Яковлевич Яровой родился в 1886 году в Елисаветграде – ныне Кропивницкий Кировоградской области Украины. Образование – четыре класса. С 1918 года служил в рядах Красной Армии.

Яровой являлся комиссаром 1-ой бригады 43 дивизии. Известно, что первую судимость получил за кражу платья и обуви у некоего гражданина, за что был отправлен в концентрационный лагерь, после – на принудительные работы в лазарет №1.

Заявление, ставшее для Ярового роковым, написал гражданин Хасанов (фамилия изменена). По его словам, неизвестный мужчина, представился членом ГубЧК и заявил, что ему поручено конфисковать у спекулянта все имущество. Правда, вскоре, уверял Хасанов, «чекист» пояснил, что может решить вопрос.

«Если вы хотите, давайте мне 40 тысяч, и я все устрою, что вас оставят в покое», – пересказал слова Ярового «спекулянт».

Хасанов объяснил, что такой большой суммы не имеет, но попросил «обождать до завтра». «Чекиста» это не устроило, и он начал в квартире мужчины обыск. 

«Производил обыск очень тщательно, но денег не нашел. Тогда он согласился подождать до завтра, строго приказав, чтобы завтра к этому времени деньги были приготовлены. Я ему обещал, что если своих такой суммы не соберу, то одолжу у знакомых», – говорится в показаниях Хасанова.

Мужчина предположил, что чекиста к нему отправил  его «коллега» Сашка, который «держит палатку» на рынке по соседству. Не так давно торговцы поругались.

Судя по показаниям Хасанова, «сотруднику ГубЧК» он не поверил, и следующая встреча в квартире торговца стала частью операции настоящих чекистов.

В назначенный день, словно заподозрив неладное, Яровой зашел в квартиру и внимательно осмотрелся, а после... начал заходить в комнаты, будто проверяя, нет ли засады? Заглянул во все, кроме одной. Там и находились чекисты.

Начался торг. Хасанов пояснил, что 40 тысяч так и не нашел, а потому смирился с участью. Торговец, опустив голову заявил: «пусть будет проверка». Чекисты попросили Хасанова говорить громче, чтобы слышать разговор. Яровой останавливал собеседника, как только повышал голос. Зачем? Он все понял?

Напряжение усиливалось. В какой момент врываться в комнату и производить задержание? Что если преступник прямо в эту секунду попытается уйти? Но Яровой остался и продолжил торг. Злоумышленник предложил ограничиться суммой в 20 тысяч рублей, пояснив, что это «самое меньшее». Хасанов пояснил, что имеет только шесть тысяч: «Берите, а потом еще можно будет».

Как только Яровой взял в руки деньги, чекисты вышли из засады и скомандовали: «Руки вверх!».

Лжечекиста обыскали, оружия при нем не было. Он представился Степаном Яровым.

Как и в любой истории, и в этой нашлось место для любви.

В деле есть переписка Ярового с неизвестной женщиной. Ее он ласково называл Милочкой (имя изменено) и ангелом.

Степан в письмах рассказывал собеседнице, что отбывает в заключении пять месяцев и уже «испытал жизнь арестанта». Милочке мужчина заявил, что хочет на фронт. В «связи с наступлением Польской шляхты и Антанты сейчас Красная армия нуждается в политических работниках».

«Посему еще раз прошу отправить меня в ряды Красной Армии. Я служу в Красной Армии со дня формирования ее. И был в плену белых, где был избит. С плену сбежал», – писал Яровой Милочке.

Можно предположить, что переписка велась во время первого заключения Ярового. Также известно, что письмо с просьбой зачисления в ряды Красной Армии мужчина писал и в Тульской губернский Комитет Партии Коммунистов.

Еще в одном письме Степан Яровой рассказывает «дорогой Милочке», что находится в Туле и скоро приедет домой. Возлюбленной он отправил 2,5 тысячи рублей и попросил в ответном письме писать подробно, в каком состоянии она находится.

Степан Яровой попросил Милочку ни о чем не волноваться, «глубоко извинился», что так вышло и пообещал: «Приеду, все поправлю».

Правда, есть предположения, что и Милочка могла быть обманута Яровым. В деле можно найти информацию и о Мирочке (имя изменено) – жене обвиняемого! Правда, нельзя исключать некоторую небрежность при верстании дела или сложности расшифровки рукописного почерка – «Милочка» и «Мирочка» могли быть и одним человеком.

Но встретиться Степану ни с Милочкой, ни с Мирой было не суждено. Судя по переписке, написано последнее письмо было в конце мая. Примерно в эти дни Яровой и был задержан.

Вердикт суда

Заключение по делу - несколько абзацев, описывающих недолгую криминальную биографию Ярового.

«На основании вышеизложенного, гражд. Ярового Степана Яковлевича признаю виновным в шантаже, вымогательстве денег. <...> себя за сотрудника ГубЧК. А также принимая во внимание его прежнее дело о краже, предлагаю гражд. Яровому применить высшую меру наказания», – говорится в материалах дела.

В рапорте коменданта ГубЧК говорится, что приговор был приведен в исполнение 25 июня 1920 года в 1 час 25 минут.

Дело столетней давности в очередной раз подтверждает тезис, что история развивается спирально, повторяясь вновь, но добавляя новые обстоятельства. Мошенники, аферисты, лже-правоохранители, как бы этого не хотелось, остаются, перекочёвывая из поколения в поколение. Вайнеровская «Эра милосердия» пока не наступила…