Александр Коржаков: Я - не Путин

Вы депутат государственной Думы всех 4 созывов. Вы один из титанов российской политики. Как вам удается сохраняться на политической арене так долго?

- Я не пытался сохраниться на политической арене. Я всю жизнь работал. Я понял, что, избрав меня в Госдуму, люди делегировали мне право работать над законами, но в условиях Госдумы, то что имеют депутаты – это мизерные кабинеты, мизерные оплаты для помощников, невозможность использовать какие-то государственные органы, институты, научно-вычислительные институты для того, чтобы работать по-настоящему, и работает фактически аппарат. Более того, работает аппарат правительства, главное правовое управление, и работает аппарат президента, где в администрации президента есть главное правоуправление, самое большое в России. Они делают законы, сочиняют, а депутаты могут их немного поправлять, у них на большее не хватит ни средств, ни сил, ни возможностей, чтобы продавить этот закон. Поэтому я решил, что это стезя не моя, я не Путин. У меня нет такого таланта, такой пробивной силы, чтобы хороший закон вот так продавливать. Я выбрал другой путь. Меня избрали люди, и я работаю только с людьми, с избирателями. К сожалению, не только с избирателями.

К сожалению, оттого, что у меня работа идет более или менее успешно... К тому же, помогает лицо, которое в свое время в СМИ раскрутили. На меня столько, можно сказать, "наезжает" граждан России, даже не только России. Со всей страны идут мне письма, заявления, жалобы. Я занимаюсь и ими, помимо тульских жалоб. Мне не очень понятно, почему не идут к моим коллегам, которые избирались от области. Те избиратели, которые от области - идут ко мне. А я же был от города! Городские  - это мое, это положено, меня избирали, даже если против голосовал. Неважно. Я буду этим заниматься. Будут 5, 10, 20 раз ко мне приходить. Я практически никому не отказываю. За все это время было всего лишь 3-4 случая, когда я в конце-концов писал, что все меры исчерпал своего депутатского воздействия и больше не могу.

То есть, секрет в открытости для всех?

- У меня никогда не было охраны. Приемные у нас простые на сегодня. Мы были в одном здании большом, так приемная одного депутата нашего находится на 4 этаже, а здание очень большое и высокое, то есть, пожилому человеку нужно подняться на 6 этаж, чтобы попасть в эту приемную. Я фамилию не называю. Если он услышит, то узнает, о ком речь. Невозможно так принимать людей. Кто же может подняться? Ведь идут в основном обездоленные, кого очень сильно обидели или они инвалиды и больные, исчерпали все возможности обращения в государственные органы и идут как к последней надежде, к депутату. У меня всегда приемные открыты. Я всегда людей принимаю. В этом главный секрет. Другого нет.

Что вы думаете по поводу молодежи во власти? Сейчас в парийных списках, которые подали на выборы 11 октября, очень много молодых фамилий. В Госдуме также много молодежи: Хоркина, Кабаева - в основном, спортсмены.

- Да, Хоркина, Кабаева, еще фигуристы и все, нет молодежи. Там всего несколько человек. В Госдуме молодежи тоже мало. Если молодежь действительно талантлива, если она пробивает путь сама себе. Если у нас есть закон, Конституция, что человек может заниматься практически деятельностью с 16 лет – идите занимайтесь. Если ты к 18 годам достиг того, что тебя люди знают, тебе люди верят, к тебе люди идут – назначайте его хоть главой города. Люди же всякие бывают. Одни десятилетку заканчивают за 15 лет, а другие за 3 года. Многие талантливы. Лишь бы блата не было: раз ты мой любимый сынок, значит я должен его везде тащить. Главврачом сделать в 25 лет, еще кем-то. По разному, каждые своих детей тащат.

Молодежь – это хорошо или плохо во власти?

- Я не считаю, что это плохо. Молодежь должна быть у власти. Но не так, чтобы сказали - 25% молодежи, значит обязательно должно быть 25 % молодежи. Это глупо, нельзя так делать. Пусть в один ряд становятся и молодой, и средний, и пожилой. Пусть люди выбирают, кому какой нужен депутат.

Однажды вы сказали, что самый лучший выход из кризиса – это поехать на дачу и начать выращивать картошку. Сейчас прошел год с момента того интервью. Что-то изменилось в вашей позиции?

- Я посчитал, что картошка – это не тот продукт, за который стоит копья ломать. Это себе дороже. Она не так дорого стоит, как и хлеб, и зерно. Я имею такие факты, что в Орловской области и еще в других южных областях люди просто ссыпают зерно на брезент, так как его некуда девать. Хранилища забыты, все это находится под дождем и зерно пропадает. Урожай большой, а мы не можем его сохранить. Это наша вечная беда. Она была с советских времен. Мы никогда не могли сохранить ни урожай яблок, ни груш, ни пшеницы. Сейчас тоже самое, ничего не изменилось.